Текст В.Столбова о творчестве Маркеса

Исследовательские работы о творчестве Маркеса. Понятие синтеза.

Первый переводчик романа "Сто лет одиночества" на русский язык В.Столбов написал небольшую статью о творчестве Маркеса,[1] останавливаясь в основном на самом романе. Работа его не свободна от эссеизма, но тем не менее она интересна в контексте рассматриваемого нами вопроса. Столбов считает, что Маркес в своем творчестве опирается на нижний этаж мифологии: «Для такого романа весьма кстати оказался знакомый с детства "нижний этаж" мифологии – фольклор, бытующий в народной жизни: сказка, притча, несущая в себе сказку, анекдот, библейские и евангельские мифы, народным воображением низведенные на уровень легенды».[2] Столбов весьма критично относится к "мифомании" и другие "этажи" мифологии склонен не замечать: "Многие критики единодушно относят роман Гарсиа Маркеса к разряду мифов (роман-миф). Остается решить, какой это миф. И тут единодушия как небывало, ибо у каждого есть своя персональная концепция. Один видит в романе библейский миф с его сотворением мира, казнями египетскими и апокалипсисом, другой – античный с его трагедией рока и инцеста, третий – структуралистский миф по Леви – Строссу, четвертый – психоаналитический по Фрейду и т.д. Наконец, некоторые критики считают роман мифом, сконструированным Гарсия Маркесом из различных мифологий».[3] Отметим еще раз, что мы как раз придерживаемся последнего варианта, синтетического.

Столбов, вслед за цитируемым им В. Днепровым, считает роман "Сто лет одиночества" синтетическим, и пытается обосновать свою точку зрения: «Попробуем выделить некоторые стилистические элементы романа, которые, на наш взгляд, образуют его синтез».[4] Столбов считает, что роман "Сто лет одиночества" основан на соединение элементов сказки и притчи, синтез включает в себя и "перегной всей мировой литературы" (Столбов берет это выражение из слов Евгения Евтушенко о романе "Сто лет одиночества"). Здесь Столбов поясняет механизм влияния: "это не подражание и не заимствование, а сходные литературные приемы, включенные автором в свой "синтез" там, где это потребуется". Четвертым пунктом "списка синтеза" у Столбова числится ирония, Здесь, по нашему мнению, Столбов справедливо отмечает, что смех Маркеса обладает различной тональностью, "звучит во всех регистрах" (Л.Осповат). Столбов не соглашается с мнением, что смех Маркеса только " народно-карнавальный" и предлагает для обозначения этого явления термин ирония: «Конечно, смех Гарсиа Маркеса в значительной части своих регистров имеет народный, жизнелюбивый, жизнеутверждающий характер. Но порожден этот смех не карнавалом, а иронией, которая скрывает смешное под маской серьезного, иронией, которая по свидетельству «Литературной энциклопедии» охватывает все виды смеха – гротеск, пародию, гиперболу, контрасты слов и т.д.»[5].

Определяя синтез в романе "Сто лет одиночества", Столбов объединяет все со всем, с одной стороны, сказка с другой, ирония – это просто список разнородных явлений. В любом произведении можно найти такой синтез: есть ирония, есть философские проблемы, есть социальные – и так можно нанизывать до бесконечности список. Но терминологическая ошибка Столбова, поможет нам точнее определить смысл понятия синтез.