Марлон Брандо: фото, биография актёра

Он лежит на террасе, Он слушает, как стонет кровать под его 180-килограммовым телом. Утром он приказал запереть на замок холодильник. С обжорством пора кончать. Он тяжело поднимается и наошупь волочится на кухню. Сворачивает замки. И когда дверца открывается, глотает жареных цыплят, сыр, мороженое вперемешку с кусками торта. И снова стонет кровать, на которую он укладывает тело. Он лежит в темноте один и думает.

Когда-то он мечтал об одиночестве. Тогда и приобрел на Таити остров. Небольшое прибежище радиусом в два десятка километров. Свой раек, «противоядие от Голливуда». Он решил, что с кино покончено. Хотелось думать, писать. На острове он часами наблюдал за копошением муравьев, за подрагиванием в ручье рыбьих плавников, за изменчивой поверхностью воды. Он пытался описать все, что видел. Записи не сохранились.

В Голливуде считали, что он сбрендил. Не вы­шел из образа обезумевшего от вседозволенности в джунглях Индокитая полковника из коппоповского «Апокалипсиса сегодня». Устроил на Таити собственное государство, стал главой многочислен­ного клана из жен, девяти детей, возлюбленных...

Он думает о детях. Он верил: дети Брандо — это богоизбранная раса. Он дал им все. Они должны были пойти дальше него. Но им этого было не надо. Старший, Кристиан, — убийца. Пристрелил лю­бовника сводной сестры. Может быть, Даг того и за­служивал, но Шейенн?!.. Шейенн повесилась.

Он был другим. В молодости он часто повторял: «Чтобы добиться успеха, нужно привлечь к себе внимание. Пятьдесят с лишним лет назад, за неделю до премьеры спектакля «Трамвай «Жела­ние». на Бродвее продава­ли театральные програм­мки, в которых расска­зывалось то, что он, уро­женец захолустной Омахи (штат Небраска), насочи­нял своему импресарио. Он считал, что, если за плечами нет прошлого, его надо выдумать. В про­граммке говорилось — Марлон Брандо родился в Сиаме, вырос в Калькутте, где вместе с отцом, профессором-энтомоло- гом, гонялся за бабочками. За три дня до премье­ры новая программка со­общала, что он родился в Сайгоне и вместе с отцом, ученым-зоологом, отлав­ливал в африканских джунглях бабуинов. В день премьеры уже Гоби и Хинган оспаривали право называться родиной Брандо. После спектакля «Трамвай «Желание» не­обходимость что-то выдумывать самому отпала.

Теперь за него это взялись делать другие.

После успеха в кино­версии пьесы Уильямса он перебрался в Голли­вуд. Ему полагались д­рогие апартаменты. Он поселился в мотеле. Гол­ливудским красоткам предпочитал официан­ток, лимузинам — мотоциклы. Теперь он был «сердитым молодым че­ловеком» и потому, сог­лашаясь сниматься, обязательно добавлял, что делает это ради денег.

Когда Элиа Казан, его друг, пригласил на главную роль в фильме «В порту», он заявил журна­листам, что картину ожи­дает провал. Элиа Казан обиделся. Фильм состо­ялся, сделав его самым молодым в то время обладателем «Оскара». На церемонии вручения публика ожидала увидеть его в привычных «коже» и джинсах. Но он поя­вился в смокинге и бело­снежной манишке... Он «предал» ожидания по­клонников. За следующие двенадцать лет его восемь раз номинирова­ли на «Оскар». И всякий раз академики задумыва­лись, стоит ли давать на­граду человеку, заявившему. что «работа в Гол­ливуде — чистейшее разбазаривание жизни».

Весной 1973 года он устроил скандал. За роль дона Корлеоне («Крест­ный отец») его наградили «Оскаром». Вместо него на сцену поднялась актриса-индианка Сашин Литлфезе. Отмахнувшись от статуэтки, она сказала: «Великий Брандо прислал меня зачитать обращение к нации». Нация, прослу­шав, поняла, что Брандо от награды отказался. Что он обвинил Голливуд, как и всю Америку, в уничто­жении индейцев. Зал сотрясало от свиста, топота, улюлюканий...

Он вспоминает женщин. В середине 50-х на студии «Парамаунт» он увидел Анну Кашфи. Она сказала, что не просто ак­триса, а индианка. После этого он от нее не отхо­дил. Сутки напролет они говорили о нирване и Будде. От его виллы в те времена за несколько миль несло восточными благовониями. Он позна­вал Индию. Закончилось все свадьбой. Через пару лет, когда он узнал, что Анна по национальности иранка и родилась в Уэльсе, он с ней развелся. Потом многолетняя тяж­ба за родительские права на сына Кристиана. По­чему его так тянуло к женщинам экзотических кровей? Мексиканка Мовиш, гватемалка Кристи­на Руис, таитянка Тарита. С ней он познакомился на Таити на съемках фильма «Мятеж на «Баунте». «Для нее нагота так же естественна, как голый череп для Юла Бринне ра», — сказал он о ней то­гда. Поженились они со второго захода: мэр Лос- Анджелеса пришел в ужас от свадебного наряда не­весты — набедреная юбка и венок цветов на шее. Пришлось пойти одеться. Тарита родила ему сына Тайота и дочь Шейенн — трагедию его жизни спус­тя двадцать лет...

Голливуд окрестил его чудовищем. Он знает: они говорят, что Брандо уже нет, одна лишь огромная бесформенная видимость. Что его раздавила жизнь —убийца сын, самоубий­ца дочь и собственная старость «Старость, —ду­мает он, — замечательная вещь. Это время, когда начинаешь понимать, что в жизни у тебя настоящих врагов никогда и не было, кроме себя самого».

Елена КУЗЬМЕНКО